* * * Пусть я и жил, не любя, Пусть я и клятвы нарушу, Всё ты волнуешь мне душу, Где бы ни встретил тебя О, эти дальние руки В тусклое это житье Очарованье свое Вносишь ты, даже в разлуке И в одиноком моем Доме, пустом и холодном, В сне, никогда не свободном, Снится мне брошенный дом. Старые снятся минуты, Старые снятся года... Видно, уж так навсегда Думы тобою замкнуты Кто бы ни звал не хочу На суетливую нежность Я променять безнадежность И, замыкаясь, молчу. 8 октября 1915