Аудеокнига слушать произведение критики

Портал аудиокниг - любимые произведения в вашем плеере!

Два немного отличающихся по тексту и по прочтению рассказа Крепкий мужик. Почему-то именно этот рассказ выдающегося русского писателя Василия Макаровича Шукшина запал мне в душу. Как подобраны слова диалогов, оборотов. Вероятно, ни один современный фильм не сравнится с богатством образов этого небольного и ёмкого рассказа. Первая часть: рассказ «Крепкий мужик» в прочтении Василия Бочкарёва. Вторая часть: рассказ «Крепкий мужик», прочитанный Валентином Аксентюком. К слову, этот рассказ будто бы является продолжением рассказа Мастер. Интересно и удивительно, как общественные интересы здесь массово, безопиляционно становятся выше личных. В третьей бригаде колхоза "Гигант" сдали в эксплуатацию новое складское помещение. Из старого склада -- из церкви -- вывезли пустую вонючую бочкотару и осталась она пустая, церковь, вовсе теперь никому не нужная. Она хоть небольшая, церковка, а оживляла деревню (некогда сельцо), собирала ее вокруг себя, далеко выставляла напоказ. Бригадир Шурыгин Николай Сергеевич постоял перед ней, подумал... Подошел к стене, поколупал кирпичи подвернувшимся ломиком, закурил и пошел домой. В воскресенье Шурыгин стал пробовать. Подогнал три могучих трактора... На разной высоте обвели церковку тремя толстыми тросами, под тросы -- на углах и посреди стены -- девять бревен... Сперва Шурыгин распоряжался этим делом, как всяким делом, -- крикливо, с матерщиной. Но когда стал сбегаться народ, когда кругом стали ахать и охать, стали жалеть церковь, Шурыгин вдруг почувствовал себя важным деятелем с неограниченными полномочиями. Перестал материться и не смотрел на людей -- вроде и не слышал их и не видел. -- Николай, да тебе велели али как? -- спрашивали. -- Не сам ли уж надумал? -- Мешала она тебе?! Подвыпивший кладовщик, Михаиле Беляков, полез под тросами к Шурыгину. -- Колька, ты зачем это? Шурыгин всерьез затрясся, побелел: -- Вон отсудова, пьяная харя! Михаиле удивился и попятился от бригадира. И вокруг все удивились и примолкли. Шурыгин сам выпивать горазд и никогда не обзывался "пьяной харей", Что с ним? -- Шурыгин, прекрати своевольничать! Шурыгин -- ноль внимания. И все то же сосредоточенное выражение на лице, та же неподкупная строгость во взгляде. Подтолкнули из рядов жену Шурыгина, Кланьку... Кланька несмело -- видела: что-то непонятное творится с мужем -- подошла. -- Коль, зачем свалить-то хочешь? -- Вон отсудова! -- велел и ей Шурыгин. -- И не лезь! Шурыгин махнул трактористам... Моторы взревели. Тросы стали натягиваться. Толпа негромко, с ужасом вздохнула. Потный, весь в пыли и известке, Шурыгин пошел звонить из магазина председателю колхоза. -- Все, угорела! -- весело закричал в трубку. Председатель, видно, не понял, кто угорел. Шурыгин положил трубку. Подошел к продавщице, которую не однажды подымал ночами с постели -- кто-нибудь приезжал из района рыбачить, засиживались после рыбалки у бригадира до вторых петухов. -- Видела, как мы церкву уговорили? -- Шурыгин улыбался, довольный, -- Дурацкое дело нехитрое, -- не скрывая злости, сказала продавщица. -- Почему дурацкое? -- Шурыгин перестал улыбаться, -- Мешала она тебе, стояла? Шурыгин хотел еще как-нибудь обозвать дуру продавщицу, но подошли вездесущие бабы. -- Дай бутылку. -- Иди промочи горло-то, -заговорили сзади. -- Пересохло. -- Как же -- пыльно! -- Руки чесались у дьявола... Шурыгин пооглядывался строго на баб, но их много, не перекричать. Да и злость их -- какая-то необычная: всерьез ненавидят. Взял бутылку, пошел из магазина. На пороге обернулся, сказал: -- Я вам прижму хвосты-то! И скорей ушел. Дома Шурыгина встретили форменным бунтом: жена, не приготовив ужина, ушла к соседкам, хворая мать заругалась с печки: -- Колька, идол ты окаянный, грех-то какой взял на душу!.. И молчал, ходил молчал, дьяволина... Хоть бы заикнулся раз -- тебя бы, может, образумили добрые люди. Ох горе ты мое горькое, теперь хоть глаз не кажи на люди. Проклянут ведь тебя, прокляну-ут! И знать не будешь, откуда напасти ждать: то ли дома окочурисся в одночасье, то ли где лесиной прижмет невзначай... -- Чего эт меня проклинать-то возьмутся? От нечего делать? -- Да грех-то какой! Шурыгин, чтобы не слышать ее ворчанья, ушел в горницу, сел к столу, налил сразу полный стакан водки, выпил. Закурил. "К кирпичам, конечно, ни один дьявол не притронется, -- подумал. -- Ну и хрен с ними! Сгребу бульдозером в кучу и пусть крапивой зарастает".